Неточные совпадения
Как бы то ни было, наряду с деревней, темной и враждебной, откуда
ждали какой-то неведомой
грозы, в моем воображении существовала уже и другая. А фигура вымышленного Фомки стала мне прямо дорогой и близкой.
— Это верно. Мы
ждем, когда из-за туч проглянет опять эта глубокая синева.
Гроза пройдет, а небо над нею останется все то же; мы это знаем и потому спокойно переживаем
грозу. Так вот, небо сине… Море тоже сине, когда спокойно. У твоей матери синие глаза. У Эвелины тоже.
Ждала я
грозы, но, печален и тих,
Сказал он сердечно и кротко...
— Нет, уж сегодня нечего, видно,
ждать, — сказала она со вздохом, — от
грозы где-нибудь остановился, разве к ночи.
Обыденный приступ от вчерашнего моего положения под
грозою. Ворон: как он спрятался от
грозы в крепчайший дуб и нашел гибель там, где
ждал защиту.
Все пришли в ужас,
ждали новой
грозы.
Казнит злодея провиденье!
Невинная погибла — жаль!
Но здесь
ждала ее печаль,
А в небесах спасенье!
Ах, я ее видал — ее глаза
Всю чистоту души изображали ясно.
Кто б думать мог, что этот цвет прекрасный
Сомнет минутная
гроза.
Что ты замолк, несчастный?
Рви волосы — терзайся — и кричи —
Ужасно! — о, ужасно!
Егорушка еще позвал деда. Не добившись ответа, он сел неподвижно и уж не
ждал, когда все кончится. Он был уверен, что сию минуту его убьет гром, что глаза нечаянно откроются и он увидит страшных великанов. И он уж не крестился, не звал деда, не думал о матери и только коченел от холода и уверенности, что
гроза никогда не кончится.
За каждую мысль свою она боится, за самое простое чувство она
ждет себе кары; ей кажется, что
гроза ее убьет, потому что она грешница, картины геенны огненной на стене церковной представляются ей уже предвестием ее вечной муки…
И вдруг на долы дождь и град
Из туч сквозь молний извергались;
Волнами роя крутизны,
Сдвигая камни вековые,
Текли потоки дождевые —
А пленник, с горной вышины,
Один, за тучей громовою,
Возврата солнечного
ждал,
Недосягаемый
грозою,
И бури немощному вою
С какой-то радостью внимал.
— Как мне тяжело! — проговорила она. — Если б ты знал, как мне тяжело! Я
ждала, — продолжала она, жмурясь, — что ты убьешь меня или прогонишь из дому под дождь и
грозу, а ты медлишь… медлишь…
Муж ее со дня женитьбы своей не выезжал из усадьбы, — он оделся в грубую свиту, опоясался ремнем, много молился и сокрушенно плакал. Жена ему была утешением: при ней его меньше терзал страх смерти и страх того, что
ждет нас после смерти. Марфа Андревна защищала его от
гроз воображения, как защищала от
гроз природы, при которых старый боярин падал седою головою в колени юной жены и стонал: «Защити, защити меня, праведница! При тебе меня божий гнев не ударит».
— Скверных намеков? Да вы про что ж это? Сами вы скверный, если это у вас в голове. Впрочем, я согласен
подождать до завтра, но если… Ах, опять этот гром! До свиданья, очень рад знакомству, — кивнул он Вельчанинову и побежал, видимо спеша предупредить
грозу и не попасть под дождь.
Певец-станочник пел об усилившемся морозе, о том, что Лена стреляет, что лошади забились под утесы, что в камине горит яркий огонь, что они, очередные ямщики, собрались в числе десяти человек, что шестерка коней стоит у коновязей, что Ат-Даван
ждет Арабын-тойона, что с севера, от великого города, надвигается
гроза и Ат-Даван содрогается и трепещет…
Бурмистр. Какие ж мои окаянства? Что потачки вам не даю, вот вас всех злоба за что, — и не дам, коли поставлен на то. Старым господам вы, видно, не служивали, а мы им служили, — вот ведь оно откедова все идет! Ни одна, теперича, шельма из вас во сне грозы-то такой не видывала, как мы кажинный час
ждали и чаяли, что вот разразится над тобой. Я в твои-то года, ус-то и бороду только что нажимши, взгляду господского немел и трепетал, а ты чего только тут барину-то наговорил, — припомни-ка, башка твоя глупая.
Гроза приближается, этого отвергать невозможно. В этом соглашаются люди революции и люди реакции. У всех закружилась голова; тяжелый, жизненный вопрос лежит у всех на сердце и сдавливает дыхание. С возрастающим беспокойством все задают себе вопрос, достанет ли силы на возрождение старой Европе, этому дряхлому Протею, этому разрушающемуся организму? Со страхом
ждут ответа, и это ожидание ужасно.
Была пора, и в сердце молодом
Кипела страсть, не знавшая преград;
На каждый бой с бестрепетным челом
Я гордо шел, весенним
грозам рад.
Была пора, огонь горел в крови,
И думал я, что песнь моя сильна,
Что правды луч, что луч святой любви
Зажжет в сердцах озлобленных она.
Где ж силы те, отвага прежних лет?
Сгубила все неравная борьба.
И пустота — бесплодной жизни след —
Ждет неизбежная, как древняя судьба.
Ждали страшной
грозы; дело кончилось благополучно.
Под знойным небом, в дождь, в
грозу стоял он на перепутьях,
поджидая, не увидит ли своего немца.